Анорексия и булимия. Психоаналитический подход
Эта патология возникает преимущественно у женщин.
Контекст, в котором развиваются эти нарушения пищевого поведения, включает в себя две составляющие, взаимосвязанные между собой: среда (семейная атмосфера) и психическая структура.
Характеристики психической структуры у анорексиков и булимиков зависят от двух факторов, имевших место на протяжении развития Эдипова комплекса (второй из этих факторов объясняет, почему булимия и анорексия гораздо чаще встречается у женщин, чем у мужчин).
Первый фактор: господство Закона Матери и бездействие Слова Отца (имеет место как у мальчиков, так и у девочек).
В семье основным действующий лицом является мать, но для исполнения ею этой роли необходим и отец.
Первым эдиповым объектом как для мальчика, так и для девочки является мать. Отец является фигурой, отделяющий ребенка от матери. Отделение осуществляется с момента введения отцом Закона Слова Отца. Отец функционирует через Слово, постепенно вводя символическое измерение в развитие Эдипова комплекса.
При анорексии и булимии отделения либо не происходит, либо, напротив, оно происходит преждевременно. Это сопровождается внедряющимся присутствием матери и дефицитом отцовского Слова.
Мать обладает следующими характеристиками: вторгающаяся, относящаяся к ребенку как к продолжению самой себя. Мать и ребенок имеют как бы одно тело на двоих. Это матери соблазняющие, а также постоянно критикующие. Они строги (аспекты их Сверх-Я суровы) и одновременно безответственны в исполнении своих материнских функций. Общим для таких матерей является отсутствие аффективности и замкнутость в своем нарциссизме.
Рядом с ней присутствует отец слабый или сильный, отсутствующий или присутствующий, успешный или неудачник, но обязательно подчиняющийся воле неудовлетворенной и капризной женщины. Мать вторгается не только в тело дочери, но также и в «тело» всей семьи.
Если отца нет, то это обычно связано с его попыткой перестать подчиняться воле матери и следующим за этим распадом семьи, после чего отцы остаются в стороне и больше ни во что не вмешиваются. В этих случаях Закон Слова Отца также не вводится.
Очень часто у девушек, страдающих анорексией, есть старший брат, который в глазах дочери является любимцем матери.
Дочь «погружена» в тело матери и ведет в нем паразитическое существование. Со стороны матери отсутствует признание дочери как кого-то, имеющего независимое от нее существование. Мать смотрит на дочь с высоты своих нарциссических идеалов, которым последняя не в состоянии соответствовать. Отец также подчинен нарциссической власти матери.
Почему так важен Закон Отцовского Слова? Он важен в связи с тем, что вступает в необходимое и спасительное противоречие с Законом Матери (речь идет не столько о конкретной матери как личности, а как о некоем архетипе, который в ней воплощается и обладает характеристиками, которые мы описали выше). Закон Отцовского Слова вводит запрет на инцест, освобождая ребенка от власти матери, от Закона Матери и способствует тому, что ребенок впоследствии сможет стать хозяином своих желаний, открывая ему путь во взрослую зрелую жизнь. Власть Слова имеет огромное значение на этом тернистом пути. Чтобы слово могло исполнить свою миссию, оно должно обладать потенцией. Потенция слова – это эквивалент генитальной потенции.
То есть, Закон Отца открывает путь к потенции и отделяет субъекта от нарциссического всемогущества. И необходимым условием для приобретения потенции является освобождение от Закона Матери. Слово Отца, разорвав инцестуозную связь между матерью и ребенком, устанавливает запрет на инцест.
Закон Матери – это закон примитивного Сверх-Я (его ядром является Я-идеал), который принуждает к инцесту (убить отца и разделить ложе с матерью). Анорексия и булимия развиваются в рамках подчинения этому Закону, закону Богов, отмеченного нарциссическим всемогуществом. Судьбой всемогущества (в любых его проявлениях) является его неизбежный провал, и во многих случаях этот провал заканчивается трагедией, как, например при анорексии.
Разница между всемогуществом и потенцией (всемогуществом и «могуществом») состоит в том, что в первом случае не была осуществлена кастрация. В психоанализе понятие кастрации не имеет того негативного значения, которое очень часто присутствует в обыденном употреблении.
Наличие кастрации указывает нам на то, что имело место символическое вмешательство, позволившее установить различия между полами и поколениями. Символическая кастрация является коррелятом запрета на инцест.
Закон Матери принуждает к инцесту, при этом отсутствуют различия между полами и поколениями.
У людей, характеристикой которых является нарциссическое всемогущество, парадоксальным образом присутствует дефицит генитальной потенции. В то время как символическая кастрация, осуществляемая посредством Слова Отца, отделяет от материнского всемогущества и открывает путь к потенции: к потенции слова, к генитальной потенции и к потенции желаний. Все эти «потенции» отсутствуют при анорексии и булимии.
Еще одно различие между господством нарциссизма и господством символического Слова: при нарциссизме доминирует образ и воображаемое, а Слово теряет свою силу. Этот факт и определяет трудности, возникающие при лечении больных анорексией и булимией, которое в психоанализе осуществляется посредством слова.
Второй фактор: затруднение перехода от матери к отцу (имеет место только у девочек).
Эдипов комплекс мальчика и девочки отличается одним нюансом: в обоих случаях организующим элементом сексуальности является фаллос, но фаллические инвестиции, которыми мать загружает мальчика и девочку, в этом смысле существенно различаются. Желание, которым инвестирует мать сына, отмечено ожиданием того, что сын даст матери отсутствующий у нее фаллос. Мальчик рождается отмеченным этим материнским желанием. В случае девочки желанием матери является то, что дочь получит от нее фаллос. При нормальных условиях девочка рождается отмеченной этим материнским желанием. Девочка живет, ожидая исполнения материнского желания, и этот период ожидания заканчивается жестоким разочарованием. Рассерженная и обиженная дочь отдаляется от матери и, как следующая фаза, направляется к отцу в попытке получить желаемый фаллос. При благоприятных условиях это помогает ей справиться со злостью на мать, идентифицироваться с матерью и, с помощью приобретенного таким образом женского очарования, соблазнить отца и получить фаллос от него. Здоровая неудача в попытке соблазнения отца приводит к тому, что дочь десексуализирует отца, идентифицируется с его функцией инкорпорирования Закона Слова. Это упрочит девочку в ее женской идентичности, что впоследствии позволит ей найти мужчину. Мужчину, который в конце концов даст ей фаллос в форме пениса, любви и детей.
Момент отдаления от матери является очень важным, и для того, чтобы благополучно его пройти, необходим не только Закон отцовского Слова, но и осуществленная символическая кастрация у матери. Мать должна «послать» дочери сообщение, что ее разочарование справедливо, что она не может получить от матери фаллос. Эти символические слова уменьшают злость и обиду дочери и облегчают направление ее любви на отца.
Отсутствие же этих слов затрудняет символическую проработку отсутствия фаллоса у матери и, как следствие, отделение становится сложным или вообще невозможным. Символическое слово делает возможным сепарацию и дифференциацию. В противоположность этому можно сказать, что воображаемое, фаллическое слово поддерживает «склеенными» образы идентичности матери и дочери, что существенно затрудняет символические отношения между ними. Становится невозможной здоровая идентификация с матерью, которая необходима прежде всего для сближения с отцом. Дочери в этом случае нечего предложить отцу, и единственной возможностью выхода из этой ситуации становится трансформация всего тела в фаллос. Это и есть один из мотивов анорексии – стертость изгибов и выпуклостей тела, превращение его в фаллос. Переход к отношениям с отцом становится невозможным в символическом регистре (с помощью женского очарования), так как попытки сближения осуществляются в регистре воображаемого, в котором дочь соединена с телом матери. В этой связи у анорексичек очень затруднено распознавание желания другого, то есть они никогда точно не знают, на кого оно направлено: на них или на другую женщину. Это является причиной невыносимой ревности, от которой страдают такие пациентки.
Единственный для них способ удержать другого – это постоянные угрозы потерять ее: «если ты не дашь мне свою любовь – я исчезну». Это очень часто приводит к попыткам самоубийства или непосредственно к смерти в случае полного отказа от еды. «Так как ты меня не любишь, ты перестанешь иметь меня по-настоящему».
В менее тяжелых случаях нарушениями могут являться неспособность поддерживать отношения в паре: анорексички начинают «отсутствовать».
Мать для анорексички – это существо, обладающее фаллосом, но одновременно с этим есть и восприятие того, что у матери фаллоса все же нет. Это восприятие не достигает символического измерения, Слова. Образы тел матери и дочери спутываются в воображаемом зеркале, без возможности разделиться. Так как отсутствует возможность символического разделения – осуществляются попытки разделения в воображаемом регистре. Но проблема воображаемого состоит в том, что оно не способно устанавливать различия.
Когда анорексичка смотрит на себя в зеркало, она видит в нем тело матери и хочет разрушить его, избавиться от него (в некоторых случаях разрушают предметы домашнего обихода). В качестве следующего шага пациентка прекращает есть для того, чтобы тело матери исчезло – это магическое действие, осуществляемое в воображаемом.
Очень часто делаются ошибочные интерпретации, что отказ от еды при анорексии является производным запрета на инцест, который перенесен в область пищевого поведения. Это не так, потому что отказ от еды является на самом деле толчком к инцесту: анорексичка «ест» тело своей матери, соединенное со своим собственным телом. Это становится очевидным, когда появляется обратная сторона анорексии – булимия. Еда является материнским фаллосом, который поглощается и затем выбрасывается наружу в виде рвоты. В клинической практике переход от анорексии к булимии указывает нам на очень ненадежную попытку символизации. Попытка, которая осуществляется в воображаемом регистре с участием тела.
Начало заболевания анорексией очень часто происходит в подростковом периоде. Это связано с натиском сексуальных влечений и «подгонкой» имеющихся в наличии идентификаций. То есть в период между детством и подростковым возрастом происходят изменения идентификаций, обусловленных усилением сексуальных влечений, а также телесными изменениями. Сексуальные влечения вступают в конфликт с детскими идентификациями (зависимость от родительских фигур). С одной стороны, подросток продолжает зависеть от своих родителей, а с другой – с ним происходит что-то, что толкает его в противоположном направлении. Со временем и при нормальных условиях этот конфликт постепенно разрешается.
Сексуальные влечение ставят под угрозу симбиоз матери и дочери в случае анорексии, а сила сексуальных влечений в отсутствие символического Слова оказывается недостаточной для разрушения этого симбиоза. Симбиоз является своего рода продолжением беременности. Любая беременность сопровождается фантазией об обладании фаллосом, который после родов переносится на ребенка.
В случае неудавшегося отделения эта попытка повторяется вновь в подростковом возрасте в воображаемом регистре и терпит поражение.
Характерной чертой любого патологического симбиоза является то, что становится невозможным выдерживание ни отсутствия, ни присутствия другого.
Из семинаров аргентинского психоаналитика Альберто Лоски (A. Loschi)
В оформлении задействованы картины известного итальянского художника Agostino Arrivabene (Агостино Арривабене). Продолжение экспозиции — в статье о Психосоматике и соматизации, в статье «О смысле жизни и удовольствии от жизни», в статье «О разнице между психотерапией и психоанализом и об их успешном сочетании»
® Проект ЛИЛА & Зеркало для души