Потребность, нужда и травма при оральной и шизоидной фиксации. Секреты успешной психотерапии

Каждая структура характера человека вырастает на базе одной из основных, экзистенциальных человеческих проблем. Каждая из этих проблем имеет фундаментальное значение для человеческого опыта и требует постоянного разрешения на протяжении всей жизни. Одновременно существуют такие предсказуемые периоды жизни, в которых эти проблемы приобретают особое значение. Исключительно важным может быть первый опыт самостоятельного решения этого вопроса, особенно если они для личности носят травматический характер, поскольку эти ранние формы решений имеют тенденцию к закреплению.

 

Как пишет Стивен М. Джонсон в культовом учебнике по психотерапии характера, все больше современных теоретиков склонны признавать у человека врожденную потребность отношений (напр. Fairbairn, 1974, Mitchell, 1988; Stern, 1985), а также иногда неотступно навязывающуюся потребность индивидуации (напр. Mahler, Pine, Bergman, 1975; Masterson 1976, 1981). Тему сепарации-индивидуации активно развивают современные кляйнианские психоаналитики (Марго Уаддел и мн. другие), независимые психоаналитики (Невилл Симингтон) и многие юнгианские аналитики. Признавая за этими своего рода инстинктами стабильное место в своих взглядах, психологи и психотерапевты могут с успехом понимать характерные констелляции личности и психопатологии как производную этих больших жизненных проблем, зависящую от того, как они воспринимаются, как подвергаются фрустрации или разрешению и каковы индивидуальные реакции на переживание постоянной фрустрации. Знание о развитии, касающееся не только младенцев, но и взрослых, на протяжении всей их жизни предоставляет нам информацию также на тему разнообразных проявлений каждой из фундаментальных проблем, как и на тему развития природы человеческой психики на отдельных возрастных этапах, а также природы разного рода ошибок и познавательных искажений и других, появляющихся в отдельные периоды жизни.

 

Экзистенциальные аналитики выделяют ещё целый ряд базовых человеческих потребностей и  духовно-ориентированные психотерапевты продолжают список качеств здоровой личности высвечивая взору потребность в зависимости и служении миру, потребность в опоре и связи с высшим духовным и творческим началом и другие дополнительные потребности, которые подробно были рассмотрены в статье «Природа человеческая и мир психотравм» .

 

 

Классические и глубинные психологи, психотерапевты и психоаналитики преуспели в понимании патологий человека, а духовно-ориентированные специалисты — в понимании функционирования здорового человека.

 

У изголовья личности стоят и проявляют себя в виде травм с особой силой, так что это даже становится характером человека, именно потребность в нужности, потребность в отношениях, потребность в любви, потребность в индивидуальности, потребность в служении (а не в манипулировании), потребность в выражении чувств и в самовыражении, в творчестве, потребность в даянии любви и в познании безусловной любви.

 

Нарушения в каждой из этих потребностей даёт на свет следующие характеры или типы личности: шизоидная, оральная, симбиотическая, нарциссическая, мазохистическая (аутодеструктивная), обсессивно-компульсивная, истреоническая, смешанная.

 

Есть и иные классификации личностных радикалов характера (например, психиатрическая и психоаналитическая Нэнси МакВильямс), но данная классификация весьма удобна, так как позволяет видеть основные фиксации на травмированных нуждах (потребностях) ребёнка.  Классификация была разработана психотерапевтом Стивеном Джонсоном. Её каркас можно развивать и обогащать. Книга полезна психотерапевтам, но сложна для чтения клиентам, так как материал такой концентрации должен медленно осваиваться годами в результате личной психотерапии.

 

Для полноты картины следует отметить, что шизофреническую личность (или полифоническую личность) и разные виды шизофрении следует рассматривать отдельно. Шизотипическую личность можно попробовать отнести в лакуну шизоидной личности. Шизофренические феномены требуют отдельного рассмотрения. Их фиксации не рассматривает в достаточной степени ни Джонсон, ни МакВильямс, ни психиатрия. На то есть отдельные труды других авторов, которые интересовались подобными феноменами и имели успех в их психотерапии, лечении (Уилфред Бийон, Саломон Резник, Василис Капсамбелис и др.).

 

 

В данной статье мы хотели бы рассмотреть две фиксации, широко распространённые среди людей, бороздящих социум, и среди клиентов, появляющихся в кабинетах у психологов и у психотерапевтов. А также и среди самих психологов и психотерапевтов (которые не прошли в достаточной степени свою личную психотерапию).

 

Это оральная фиксация. И шизоидная фиксация.

 

Оральная фиксация — это ожидание. И это — ожидание любви. Иногда это называют «потерянным раем». В детстве таким людям не хватило любви матери, потому что мать не тянула второго ребёнка или не тянула и одного ребёнка. В настоящее время женщины не тянут физически более одного ребёнка. Не хватает ресурса и любви на него, при всём желании. Те, которые рожают по трое и более детей — обычно не в контакте с собой и вытесняют свои проблемы и травмированные части себя в своих детей. Дети потом становятся орально фиксированными, как минимум. Им не хватает любви, хотя в начале она была. И они вспоминают это ощущение как «потерянный рай». И ищут его потом по жизни. От друзей, от любимых, от Бога. Ищут состояний (вечной гармонии или через духовные практики ищут самадхи, нирваны, нирванакальпасамадхи), ищут любви.

 

Орал, в чистом виде, или человек, фиксированный на оральном слое в своей личности  — не добрал любви. Недопитался. Нужда осталась в свёрнутом бессознательном виде. Такие люди живут всё время делая акцент на других людях. Или так живут в период фиксации именно на этом слое личности внутри себя, например, шизоиды в какие-то периоды могут жить или функционировать как оралы, а основное их ядро уходит в глубь бессознательно, прячась там в шизоидном убежище. 

 

Акцент на других — это своего рода «перевёртыш» (инверсия) — «помогаю другим», «делаю для них» и «ради них», так как для себя, заботиться о себе не тяну, не справляюсь (как и мать не справлялась обо мне). И чтобы это не видеть про себя орал делает инверсию (перевёртыш), проигрывая это не в себе, а во вне. Другими словами, живёт эту часть себя (травмированную нуждой) в других людях, в близких, в друзьях, в клиентах. Нуждающаяся в любви часть помещается в других. Но травма остаётся на месте, так как в себе не видится и не проживается.

 

 

Шизоидная фиксация. Шизоиды не ждут (их оральная часть может ждать), они испытывают потребность (нужду), чтобы их приняли в этот мир (в детстве, чтобы приняли в игру, а взрослыми, чтобы быть нужными этому миру). Они нуждаются не так сильно в любви, как в том, чтобы им дали право на собственное существование.

 

Они жили в далёком раннем детстве в атмосфере ненужности, её и воссоздают во взрослой жизни как домашнюю. А оральные личности воссоздают атмосферу не-долюбви к себе и окружают себя людьми как контейнерами для хранения нуждающейся части для заботы о ней.

 

Шизоидные личности — не нужны, и этой ненужностью и питаются, не видя, что её надо признать и увидеть полностью (весь масштаб), а не по чуть-чуть. И не видя, наоборот, выбирают самого ненужного человека (или людей и другие объекты) рядом как контейнер и дают ему (или им) нужность (не любовь, а ощущение нужности).

 

Для исцеления, чтобы пройти и окунуться в жизнь своими чувствами (а нет исцеления, если человек не в контакте со своими чувствами), нужно …жить чувствами. А основа чувств шизоида и орала — это чувство нужды, чувство травмы:

 

• шизоиды — дают нужность другим, а сами хотят быть нужными и не могут сказать другому человеку, что он не нужен.
• оралы — дают любовь другим, а сами в ней нуждаются, они не могут отказать другим в помощи, во внимании.

 

 

Лечение, проработка. Психотерапия или глубинный самоанализ с дачей ресурса здоровой части и с изменением (перестраиванием) привычного мировоззрения и мировосприятия. Без опоры на духовное измерение исцеление редко возможно.

 

Психотерапия и самоанализ выводят травмированную часть наружу, забирая травмированную часть из людей-контейнеров (и из других объектов). Далее, нужно травмы пережить, прожить и отжить.

 

Чтобы присвоить статус прошлого этому своему травматическому опыту, нужно его эмоционально прожить, прожить эту боль. Тогда она нейтрализуется, и человек уже эмоционально спокойно реагирует на ситуации, которые похожи на травматические эпизоды.

 

Но обычно в жизни происходит так, что оральная личность катается на качелях мании-депрессии, занимаясь компенсированием травмы. Маниакальная попытка компенсации ведёт к неизбежному срыву в депрессивное переживание. Тенденция заботы о других — это компенсация травмы, и рано или поздно силы тают на то, чтобы заботу реализовывать. Это можно делать только периодами и маниакально, то есть эмоционально слепо к своей травме.

 

Шизоидная личность катается на своих качелях собственного неосознаваемого изготовления. Способность быть нужными имеет свой предел, если прячет под собой травму. Также это требует усилий, поэтому шизоиды часто жалуются на некую истощаемость. Есть острая зависимость от объектов — нужны вещи, люди, идеи, старые смыслы. Сложно предать то, с чем вошёл в контакт.

 

Почему шизоиду сложно предать? Потому что он держится и выбирает бессознательно «плохое» для себя в компаньоны по жизни, делая это бессознательно из-за того чтобы скрыть свою не способность о себе позаботиться. Выбирая плохой объект есть возможность его критиковать и отыгрывать своёю шизоидную фантазию о превосходстве и всезнании. Фантазия о превосходстве защищает автономию.

 

«Объект» — это человек, жена, муж, подруга, друг, начальник, работа, соседи, дом, квартира, страна, концепция, идея и др. Выбирая хороший объект очевидной становится собственная неспособность о себе позаботиться, очевиден крах величия (превосходство, всемогущество, всезнание, всевидение, божественная протекция и др.) и очевидной становится попытка держаться за объект из страха его потерять, оставшись одному. Но шизоид обычно боится не одиночества, а того что за ним стоит, а именно он боится предать свой семейный эгрегор.

 

Семейный эгрегор обычно выбирает шизоида на роль «козла отпущения» и шизоид соглашается с этим. Если шизоид начинает жить своей жизнью, то тогда он испытывает чувство вины пред семейным эгрегором, давшим ему право жить взамен за то что тот возьмёт на себя всё тёмное по роду. Это бессознательная сделка.

 

Начав отделяться, шизоид испытывает страх встречи с тем, что живёт за гробовой плитой Рода, начиная со своей семейно-родовой системы. А там живёт то, что по роду не принималось и выбрасывалось, выбраковывалось. Но так как ничто никуда не исчезает если о нём не думать, то и здесь всё вытесненное во тьму лишь набирает там свои силы, пускает корни. Но пленник семейной системы — это пленник эгрегора. Феномен эгрегора таков что за то, что важно человеку он платит своей свободой. Однажды шизоид захотел выжить и семейный эгрегор дал ему это, но взял плату. Плату во первых быть преданным, а во вторых нести бремя, быть носителем страдания и ошибок других.  

 

«Они концентрируются не на собственном источнике творчества, а на служении коллективным идеалам и на своей несостоятельности и отверженности. Чтобы застраховать себя от причинения себе вреда, они никогда не разделяют свои творческие усилия с другими. Чтобы защитить себя от презрения обвинителей (внешних и внутренних), они выкрадывают из разных уже созданных другими форм, которые уже прошли цензуру и получили признание, то, что потом решаться вынести на всеобщее обозрение. Свое уникальное, ни на что не похожее (мысли, наблюдения, мнения, открытия) так и остается в их драгоценной шкатулочке, в их глубинном, самобытном и гениальном мире фантазий. И это печально.

 

Перфекционизм внутреннего обвинителя  препятствует игре импровизации, необходимой для обретения собственного голоса. Высокие стандарты с одной стороны способствуют усовершенствованию их навыков работы согласно инструкциям и принятым нормам, но с другой стороны совершенно бесполезны при решении задач, требующих творческого подхода, выражения самобытности и уникальности. Когда открываются каналы творчества, это становиться указанием на ослабления власти комплекса. Творческое выражение создает сосуд для хранения и укрощения энергий агрессии, сексуальности и зависимости. Создавая что-то свое уникальное по-своему, человек тем самым отделяется от коллективного бессознательного и укрепляет свое личное персональное «Я» с его индивидуальными способностями, возможностями и ограничениями. Это позволяет разумно рассчитывать нагрузку ответственности, исходя из своих реальных человеческих сил и собственных, а не чужих желаний. Тогда открывается возможность для свободы выбора, особенно касающегося лучшего и полезного для себя». (Из статьи освещающей «Комплекс Козла отпущения и его грани»)

 

У шизоида складывается ощущение и возникает тревога, что он не проживает свою жизнь. И тревога эта (как мы только что показали выше) не напрасна.

 

Шизоид ищет выход в духовности. Духовность предлагает снова путь служения эгрегору (христианскому, мусульманскому, иудейскому, буддийскому и др.). Или предлагает идею познания своей природы в виде просветления. Снова шизоид начинает служить через тот же механизм жертвы чужой идее, эгрегору.

 

Тогда шизоид пытается отбросить всё и опереться на обычную интуитивную человеческую мудрость.

 

Но сложно, опираясь на человеческую мудрость знания о не привязанности и спонтанности, течь вместе с вещами подобно пустой лодке, ни за что не цепляясь, ничему не отдавая предпочтения и не выступая против. Для этого нужно научиться проживать свои травмы, извлекая из них жало боли, но через проживание, а не через изоляцию, вытеснение и контейнирование. Травмы образованы в отношениях с людьми и их большинству сложно отжить через уединённую медитацию. Сложно всё оставить, если человек уже в отношениях с другими. Но можно прорабатывать травмы именно в поле этих отношений. Более того — другой человек — это вход, ключ и дверь в новую жизнь — в изменение себя изнутри. Этим другим человеком может быть близкий человек или компетентный психолог, психотерапевт.

 

Но в шизоиде (в отличие от оральной травмы) есть часть, которая верит в то, что ему никто и ничто уже не поможет, что «поезд уже ушёл».

 

Чей это голос на самом деле? Это голоса предков семейной системы, семейного эгрегора, заложником которого обычно является шизоид.

 

 

© Потеенко Юрий Владиславович и Потеенко Светлана Валентиновна

 

В оформлении статьи задействованы картины художника Александра Павленко. Продолжение экспозиции картин этого интересного и направленного на внутренний мир художника будут в другой статье.

 

 ® Психологическое измерение жизни MyLila.ru и психологический проект «Зеркало для души» совместно с Psychologist O. D.