Невротическая депрессия и меланхолия / Комплекс мёртвой матери и синдром мёртвой матери
Понятие депрессии и меланхолии
З. Фрейд писал о том, что психическая боль свидетельствует о хорошем уровне ментализации, о хорошем качестве психического аппарата. П. Марти подчеркивал, что лишь немногие способны переносить душевную психическую боль, гораздо проще отреагировать моторно, поведением, и еще проще — соматически.
Страдают ли невротики депрессией? Споры специалистов продолжаются, но большинство из них сходится в том, что было написано Фрейдом в знаменитом «Горе и меланхолии»: у невротиков потеря сопровождается работой горя, а у не-невротиков «вместо горя наступает меланхолия, отчего мы подозреваем их в болезненной предрасположенности». О какой предрасположенности пишет Фрейд? О не-невротической организации личности. Горе и меланхолия — два разных ответа на одно и то же событие, две реакции на потерю: одна, нормальная реакция — в виде нормального горя и вторая, патологическая — депрессия, она же меланхолия или патологическое горе.
Как же объясняются «невротические депрессии»? Для этого следует вспомнить УОЛ (уровень организации личности) и УФЛ (уровень функционирования личности). Регрессируя на пограничный уровень невротическая личность может заболеть депрессией, но обычно она быстро проходит. Депрессия же у пограничных и у психотических личностей будет повторяться бесконечно, иногда перемежаясь с гипоманиакальными приступами из-за включения маниакальных защит. Депрессия, или меланхолия появляется у не-невротиков именно потому, что последние не способны проделать работу горя.
Позже был обнаружен и третий ответ на потерю — соматический.
Кто болеет депрессией?
То, что у всякой депрессии причина одна. И это потеря (которую можно разделить на две:
— потеря любви (объекта);
— потеря объекта (любви)).
Это вроде как уже известно, по крайней мере в аналитической среде. А у кого может появиться депрессия (меланхолия), возможно, не столь ясно и понятно.
Если заболевают (а болеют только в регрессе) люди с психотический организацией, то психические болезни, которыми они заболевают — это психозы (не забываем при этом, что психоз един); если регрессирует пограничная личность, то у нее появляется депрессия. Невротики депрессией не болеют. При потере у них появляется горе, отгоревав они возвращаются к обычной, нормальной жизни и никаких приступов депрессии у них более не появляется.
Для меланхоликов (и для пограничных пациентов и для нарциссических пациентов) остальные люди не являются отдельными личностями. Они (люди) лишь имеют то или иное отношение к обьекту, к меланхолику.
Поэтому они зависимы и не могут отделиться от части себя. Потому что разделиться с собой не возможно.
Только от отдельного человека можно отделиться. Поэтому меланхолики (и пограничные, и нарциссические пациенты) носят свои объекты в себе.
Невротики очень быстро расстаются с объектами, но горюют. А аллергические пациенты, меланхолики, пограничные, нарциссы не горюют, не печалятся, так как их объекты взаимозаменяемы. Невротики — тоже заменяют, но не сразу, а проделав работу горя.
У меланхоликов — мать была отсутствующая, потерянная, у нарциссов мать лишённая определённой функции, с потерянной функцией инвестиции ребёнка. Нарциссическая боль в отличие от боли меланхолика другого характера — в ней нет потери объекта (как у меланхолика), но есть потеря первичного нарциссизма.
Понятие мёртвой матери и комплекс мёртвой матери
Мёртвая мать – это мать, которая остаётся в живых, но она мертва психически, потому что по той или иной причине впала в депрессию.
Ведь мертвая мать — не мертва, это живая женщина, мать, которая любит и заботится о своем ребенке, просто она мертва эмоционально, и это имеет определенные последствия для ребенка.
Одним из последствий, конечно, будет депрессия самого выросшего ребенка. Ребенок живет рядом с объектом, который кормит, лечит, водит гулять, но не реагирует, он живет рядом с эмоциональной дырой. Что еще хуже — с присутствием, очень похожим на отсутствие. В группе риска стать «мертвой матерью» — люди с депрессией в анамнезе, с родителями, у которых была недиагностированная депрессия, склонные давить в себе переживания и чувства. Люди, выросшие в семьях, где чувства и переживания были обесценены, запрещены. В группе риска — все, кто недостаточно психически развит, потому что если вы не умеете переживать, то вы не сможете переживать потери и изменения в своей жизни, вы будете их отрезать, что достаточно быстро приведет к скрытой или явной депрессии.
О «мертвой матери». В своей знаменитой статье «Мой опыт анализа с Винникоттом» Гари Гантрип (1975 г) рассказывает о том, как он в анализе смог вместе с Винникоттом реконструировать свой детский опыт, который он пережил рядом со своей подавленной и эмоционально холодной и дистантной матерью. У него была ситуация мертвой матери, которая, как он утверждает, в его случае не привела к комплексу «мертвой матери». Он уверяет, что вместо эмоциональной летаргии у него развилась гиперчувствительность к состоянию других людей. И Гантрип, и Арнольд Модель утверждают, что не все дети, находящиеся рядом с «мертвой матерью» развивают комплекс «мертвой матери» и что варианты ответа на данную ситуацию сильно разнятся. Рекомендуется почитать статью Моделя.
Во французской Магистратуре в курсе ,,Психозы,, разбирается этот концепт в рамках исследований лакановской школы. Говорить о том, что, все дети однообразно перерабатывают травму мёртвой матери, означает отрицать в ребенке субъекта. У ребенка может развиться сверхчувствительность. Мы в клинике также сталкиваемся с ребенком — спасителем, которому оказывается под силу (порой за счёт соматического заболевания) вытянуть мать из депрессии, перенаправив ее либидо на заботу о ребенке, по сути, давая ей возможность занять место матери.
Работа Арнольда Моделя, в которой он пишет о том, почему и насколько важно делать отличия между комплексом «мертвой матери» и синдромом с таким же названием называется «Синдром мертвой матери. Реконструкция травмы». А. Модель также описывает матерей не внезапно (из-за потери, разочарования), как у Грина (общеизвестная культовая статья Андре Грина «Мёртвая мать»), погрузившихся в горе, депрессию, а изначально таких. Автор настаивает на важности (для пациента) реконструкции своей матери и именно по той причине, что мать действительно либо как описал Грин (внезапно, с какого-то момента), либо изначально была отсутствующей, подавленной, иначе пациент будет продолжать думать и верить, что все причины в нем самом, что мать отвернулась от него потому, что он были плохим или вел себя плохо.
Чаще всего в обоих случаях мамы ведут себя так, как будто они не способны признать, что их дети — отдельные личности, и что у каждого из них есть своя отдельная внутренняя жизнь, отличная от материнской. Мама переживается так, как если бы у нее отсутствовала способность осознавать и принимать существование ДРУГИХ душ и психик.
Работая с пациентами с комплексом мертвой матери (ММ), как рекомендует А.Грин «необходимы смелые конструкции»
Очень важно, чтобы ММ была реконструирована. В противном случае пациент будет считать себя виноватым и причиной того, что был отвергнут матерью.
Всю жизнь будет чувствовать себя плохим.
Всю жизнь будет разрушать ММ, проецируя эту внутреннюю работу во внешний мир. Находя и лишаясь работы, начиная и прерывая образование, встречаясь и расставаясь с любимыми. Постоянно пытаясь реконструировать мать (начиная какое-либо) дело будет прерываться, так как дыра ММ будет бессознательно требовать потери, горя и вины.
А. Грин описал конфигурацию комплекса мертвой матери. А. Модел — синдром мертвой матери. Они не равнозначны.
(материалы статьи будут дополняться, следите за обновлением)
© Компиляция по материалом семинаров по французскому психоанализа Л. И. Фусу, А. И. Коротецкой
В оформлении задействованы картины художника Виктора Пивоварова.
«Скрывайся в собственной душе, потому что там просторно, загадочно и прохладно и там проживает бесконечность». Когда произведение искусства способно сказать нам это, когда эта рекомендация приобретает акустику «эстетической истины», тогда мы счастливы.
Именно такой эффект счастья создают работы Виктора Пивоварова, даже те из них, что окрашены печалью, отвращением или страхом. Работы прекрасны, часто они кажутся пугающе прекрасными и пронзительно нежными, но не наслаждение красотой создает эффект счастья. Счастье возникает, как чувство возвращения домой — в ту тайную комнату, где живет душа.
Пивоваров всю свою жизнь рисует эту комнату души. Обычно комната является частью дома, а дом — частью ландшафта. Но комната души устроена иначе. Все возможные здания, все возможные ландшафты скрываются внутри комнаты — все внешнее становится фрагментом внутреннего пространства.
